Назад в дневник Пишет KARMINA
GOTH МОЙ ДРУГ ВАПИР ЧАСТЬ ВТОРАЯкритическая. Преодолевая страх и внезапно нахлынувшее отвращение, я наклонилась к вампиру. Когда торопишься, все получается намного хуже, чем в спокойной обстановке. Затянутые сильной рукой узлы не поддавались, и я уже успела испортить отращиваемые с начала каникул ногти. Панкратова наблюдала за происходящим со стороны, сочувственно охая, но не вмешиваясь, а солнце неуклонно пожирало спасительную тень.. Вампир безучастно ожидал своей участи. Порой начинало казаться, что он уже умер и все мои старания совершенно напрасны. Когда я уже была готова разрыдаться от собственной беспомощности, узел неожиданно поддался, и веревка чуть ослабла. Вампир с удивительной быстротой выдернул из петли руки, а потом черной тенью скользнул в узкую щель между бетонными блоками. Почти сразу после этого под ногами вспыхнула трава, и огонь уничтожил последние следы пребывания странного существа. — Что будем делать? — прервав долгое молчание, поинтересовалась Панкратова. — Пойдем по домам, пока родители не проснулись. — А он? — Главное, Панкратова, не совать нос в чужие дела. — Знаю, Акулиничева, так говорит твоя мама. Еще раз оглянувшись на обгоревшую постройку, ставшую убежищем для всамделишного вампира, мы зашагали в сторону Борисовки. Завтрак прошел в довольно нервной обстановке. Маму так расстроила гибель растоптанной ногами дерущихся клумбы с редкими сортами гладиолусов, что, выпив только одну чашку кофе и сославшись на головную боль, она уединилась в своей комнате. Есть не хотелось. Выждав немного, я отодвинула стакан так нелюбимого мною парного молока и сбежала с веранды. Дачный домик, принадлежавший тетушке Тани Панкратовой, был заметен еще издалека. Фасад двухэтажной постройки украшало чудесное деревянное кружево, вырезанное предыдущим ее владельцем. Таня была в саду. Она сидела в гамаке с ярким журналом в руках. Судя по тому, что журнал оказался перевернутым вверх тормашками, написанное ее не слишком занимало. — Тань, ты о нем думаешь? Она кивнула, потом горячо и взволнованно заговорила: — Послушай, неужели мы вычеркнем эту страницу из своей жизни? Столкнуться с таким необычным явлением, можно сказать, настоящим чудом и забыть о нем, будто ничего и не было? Проспорив минут двадцать, Панкратова все же уговорила меня навестить скрывавшегося в развалинах магазина вампира. Обрадованная, она выскользнула из гамака, побежала в дом и вскоре вернулась с перекинутым через руку старым пледом: — Ему там, наверное, неуютно и холодно. — Брось, Тань. Вампиры — мертвецы, они спят в гробах и ничего не чувствуют. И вообще, я что-то не пойму: то ты даже дотронуться до него боялась, а теперь... — У меня было время подумать. Он выглядел таким несчастным. — Тогда поторопимся. Шагая по главной и, к слову сказать, единственной улице Борисовки, я никак не могла решить, правильно ли поступаю. Здравый смысл подсказывал: мы совершаем большую глупость. Одно дело помочь находившемуся в беде живому существу, а другое — добровольно искать встречи с вампиром. И все же любопытство толкало нас вперед, навстречу неведомому. Вскоре деревенька осталась позади, а под ногами серел пыльный асфальт шоссе... После яркого летнего дня развалины магазина напоминали холодный склеп. Пахло так и не выветрившимся запахом гари и сыростью, идти вперед мешал валявшийся повсюду обгоревший мусор. Внутри оказалось довольно светло — свет проникал через дверной проем и щели в полуобвалившемся потолке, но по углам притаились густые черные тени. — Эй, вы здесь? — негромко окликнула Панкратова, но в ответ не прозвучало ни звука. Татьяна завертела головой, оглядываясь. — Он не мог уйти до захода солнца. Неужели он умер? — Тань, пойдем отсюда. Это скверное место. — Зачем вы пришли? —- вдруг послышался тихий голос. — Проведать. Узнать, как самочувствие. Мы плед принесли. — Панкратова устремилась в темноту подсобки. — Так, на всякий случай... Когда глаза привыкли к темноте, мне удалось разглядеть лежавшего в углу человека. Он приподнялся на локте: — Вы же знаете, кто я. Если я захочу убить вас, шансов спастись не будет. — Но вы же не захотите? — Голос Панкратовой чуть дрогнул. — Дело не в желании. Некоторые чувства способны подавить и волю, и разум. Знаешь, что такое жажда? Страшная жажда, испытывая которую с каждым мгновением чувствуешь, как жизнь уходит и ты превращаешься в труп... Но успокоения в смерти нет! Даже мертвым ты будешь сгорать от этого желания. Думаешь, благодарность, признательность, любовь или родство могут что-либо изменить? Мы попятились к спасительному, сиявшему солнечным светом прямоугольнику выхода. Вампир протянул руку: — Брось плед. Близко не подходи. Пока я еще могу контролировать свои чувства, но не искушайте судьбу. Не стоит водить дружбу с вампиром, надеюсь, это вы уже поняли. Похоже, наш новый знакомый ошибался. Передав плед, Панкратова вовсе не собиралась уходить Рассеянно колупая штукатурку на стене, она спросила: — Но вы ранены. Может быть, нужны лекарства, бинты? — Вампира излечит только кровь. Наблюдая за Панкратовой, я недоумевала. Как она может спокойно, вот так запросто разговаривать с самым настоящим ожившим мертвецом? Лично у меня взгляд черных, казавшихся бездонными глаз вызывал дрожь в коленях. А Татьяна, будто не замечая ужаса происходящего и не чувствуя отчаяния в голосе вампира, все щебетала, как воробышек на ветке: — Вы первый вампир, с которым я познакомилась. Это потрясающее впечатление. Скажите... — Убирайтесь отсюда, несносные девчонки! Или вам жизнь надоела! Схватив Панкратову за локоть, я потянула ее к выходу: — Тебе недостаточно ясно объяснили, что такое голодный вампир? Незнакомец окликнул нас у самого выхода: — Если все еще хотите помочь мне, принесите одну вещь. Не хотелось бы оставлять дело до вечера, она может попасть в плохие руки. Видимо, рассчитывая на новую встречу с кровопийцей, Панкратова радостно закивала: — Конечно, конечно, с удовольствием! Получив необходимые инструкции и попрощавшись, мы наконец-то покинули зловещие развалины. Теперь следовало как можно скорее добраться до старого тополя, росшего на окраине Борисовки, и извлечь из его дупла некий кристалл, служивший нашему вампиру талисманом. — А ведь он красивый, — мечтательно произнесла шагавшая по обочине шоссе Татьяна. —Кто? — Он. Тот, у кого мы только что были. От неожиданности я даже остановилась: — Панкратова, тебе солнышко голову не напекло? Как может быть красив вампир с клыками? — Во-первых, Акулиничева, мы его клыков не видели — Пока.. — Не перебивай. А во-вторых, у него стильная, фотогеничная внешность. Просто у человека выдался трудный день, но, если дать ему возможность прийти в себя, он произведет неизгладимое впечатление на любую девушку Удивляюсь, как ты этого не заметила, а еще художница... Знаешь, Света, если внимательно присмотреться, этот парень даже похож на какого-то известного артиста. То ли на Бандераса, то ли на Эдриана Пола. — А это еще кто? — Артист, который в сериале «Горец» играл. Дальше я Панкратову не слушала. Таня была неглупой девчонкой, но одна ее привычка просто повергала меня в ужас — после просмотра очередного модного фильма она с фатальной неизбежностью влюблялась в исполнителя главной роли. Конечно, это было ее личным делом, но Панкратова не могла молчать и без конца делилась своими впечатлениями и переживаниями с теми, кто оказывался рядом. Так„ ее недавние «романы» с Киану Ривзом, а особенно с Леонардо Ди Каприо до сих пор вспоминались как настоящее стихийное бедствие. Солнце припекало все сильнее, Панкратова тараторила не умолкая, а до окраины деревни было еще далеко. Пугливая Таня не решилась просунуть руку в дупло, и за дело пришлось взяться мне. Приподнявшись на цыпочки, я опустила ладонь в отверстие. Банка из-под пива, несколько фантиков и куски древесной трухи явно не тянули на роль талисмана и сразу же оказались отброшены в сторону. — Эй, девчонки, вы это ищете? К дереву подошел Павлик и помахал болтавшимся на цепочке блестящим предметом. Насколько мне было известно, этот коренастый короткостриженый паренек постоянно жил в Борисовке и слыл среди дачного общества разбойником и хулиганом Как всегда, Павлик появился в окружении своей свиты — двух братьев-близнецов, которые были моложе его на год-полтора. Даже родная мать этих белобрысых мальчишек затруднилась бы ответить, кого из них зовут Митей, а кого — Витей. Близняшки носили прозвище «двойной тени» Павлика и участвовали во всех его авантюрах. — Так ваше или нет? — снова спросил Павлик. — Невостребованные предметы переходят в собственность нашедшего. — Нет-нет! Это мое! — Таня подскочила к мальчишке. — Отдай, пожалуйста! — Докажи. — Павлик хитро улыбнулся, подбросил стекляшку на ладони и опустил в карман. — Может, ты просто решила воспользоваться случаем? Время проходило в пустом и бесполезном споре — Павлик дразнил Панкратову, вовсе не собираясь отдавать заветную безделушку. Чем больше она нервничала, тем больше распалялся он, и оба уже не замечали ничего вокруг. — Пойми, Павлик, это древняя реликвия, — импровизировала на ходу Татьяна, — которая непременно должна храниться в нашей семье. Это вопрос жизни и смерти. — Семейные реликвии прячут в сейфах, а не в мусорных баках. Проходивший мимо высокий мужчина в элегантном костюме и темных очках остановился, наблюдая за спорщиками. — Я спрятала его от тех, кто пытался завладеть им незаконно, — не моргнув глазом соврала Панкратова. Тем временем один из близняшек подошел к Павлику и, указывая на рослого незнакомца, что-то шепнул на ухо. Улыбнувшись, Павлик извлек из кармана стекляшку: — Убедила. Совет на будущее — не относись к жизни так серьезно. Вы к нам на все лето приехали? — Да, — ответила я, потому что расстроенная Татьяна еще не была готова к нормальной беседе. — Мама прошлым летом купила здесь дачу, а Таня отдыхает у тети. Знаешь дом, украшенный резьбой? Он кивнул: — В местных малинниках хорошо ориентируетесь? — По правде говоря, не очень. — Я все тутошние достопримечательности вам покажу — и малинники, и грибные места, — окончательно сменил
