Назад в дневник Пишет Цицерон
СОТВОРЕНИЕ ЛЮДЕЙждый из мифов, относящихся к циклу о сотворении мира, дает ответ на тот или иной вопрос о происхождении всего божественного порядка или отдельных его элементов. Однако этот шумерский миф отвечает не только на вопрос, как произошло человечество. С этим вопросом связан и другой, побочный: почему человечество несовершенно, почему наряду с полноценными особями, могущими трудиться, содержать себя и богов, существуют люди немощные и больные, которые являются обузой общества? Виновниками этого несовершенства рода человеческого выставлены сами боги, неумеренные в питье пива. Вековой человеческий порок — пьянство — перенесен на богов. В тексте дошедшего до нас мифа имеются лакуны, не позволяющие понять, каких еще уродов, кроме трех названных, создали боги. Не ясна причина гнева Нинмах на Энки, из-за которого последний был изгнан в земные глубины, где ему были переданы подземные воды. Видимо, отношения между Нинмах и Энки выходили за рамки порученного им дела сотворения человечества, и они были мужем и женой, отцами человечества. Если это так, то удаление Энки в его собственный мир, кажется, связано с необходимостью соединения супругов в нижнем мире. Во дни былые, когда небеса от земли отделились, в былые ночи, когда земля от небес отделилась, умножилось небожителей племя и от нехватки пищи страдало. Взмолились бессмертные праматери Намму, умоляя ее утолить их голод. Намму же Энки разбудила: — Проснись, сын мой! Сон прогони! Избавь богов от терзаний! — Я сделал все, что было в силах моих, — ответил Энки, не поднимая головы. — Я от трудов утомился. У братьев моих и сестер на уме лишь пиры да веселья. — Нет! Всего ты не сделал, — возразила мудрая Намму. — Помощников ты не сделал, которые взяли бы на плечи твои заботы, все ваши заботы. — Каких еще помощников? — удивился Энки. — Людей! — ответила Намму. — Пусть они будут по виду на братьев твоих похожи, но бессмертья не знают. — Из чего же я их сделаю? — спросил Энки, спуская ноги с ложа. — Из плоти моей, — ответила Намму. — Эту плоть называют глиной. От себя я ее отделю, насыплю на землю рядом с водою. Лепить тебе Нинмах1 поможет. Она руки в воде омочит, кусок моей плоти отщипнет и вылепит эти творенья. Ты же им найдешь примененье. Разговор этот слышали боги, и собрались они отовсюду, и сказали владычице Намму: — Наконец-то бессмертные боги будут жить, забот не зная, как лежебоки. Пригласи же, Намму, на пир нас. Не скупись на ячменное пиво, какое имеешь в запасе. Так все боги на пир собрались. В сосудах из плоти Намму светлое пенилось пиво. Боги, честь ему отдавая, хвалу возглашали хозяйке и тем, кто своею работой небожителям даст пропитанье. Энки и Нинмах рядом сидели, словно жених и невеста, вместе пили и вместе хмелели. — Я сделаю то, что ты просишь, — проговорила Нинмах. — Но как бы узнать, хорошо или плохо творенье, и судьбу ему как назначить? — Ты лепи, — отозвался Энки, — а судьба их — моя забота. Нинмах руки в воде омочила, глины кусок отщипнула. И задвигались быстрые пальцы, создавая богов подобья. Голова же богини кружилась, и земля под нею шаталась, и фигурки, что появлялись, совершенством не обладали. Вот возниает первый. Руки его слабы, ни согнуться, ни взять ничего не могут; а вот и второй, подслеповатый, и третий, с ногою кривою, на червя похожей. Видит Нинмах, что вышли уроды, и вознамерилась расплющить свою работу. Но Энки успел уже дать сотворенным вкусить хлеба. — Пусть остаются! — сказал он веско. — Да будет первый стражем дворцовым, второй же певцом станет, мастером дел серебряных третий. Затем вылепила Нинмах еще одну пару людей, а затем и третью пару. И вновь получились уроды. Дал и им Энки вкусить и определил им судьбы. А потом он молвил: — Давай поменяемся местами. Я буду лепить, а ты подыщешь применение. И принялся Энки за работу. Со второй попытки ему удалось слепить человека с двумя руками и двумя ногами. Но были его ноги тонки, как тростинки, живот вздут, спина сгорблена. Был это старец, о которых говорят: «Его день далеко». Обрадовавшись, что получился человек, Энки обратился к Нинмах: — Назначь этому человеку судьбу, чтобы он мог пропитаться. Нинмах рассмеялась: — Какая может быть судьба у такого калеки! Видишь, у него дрожат руки и он трясет головой. С этими словами она подошла к человеку и поднесла ему хлеб. Он же не мог его взять. — Не живой это человек, — сказала Нинмах. — Нет ему на земле назначения. — Но я нашел назначение для твоих ублюдков, — вскипел Энки. — Отыщи ты и для моего мужа. к Так между Нинмах и Энки разгорелась ссора. Много они Ц наговорили друг другу обидных слов. Но женщина, даже если она богиня, всегда старается сказать последнее слово, и Нинмах его сказала: — Отныне не будет тебе, Энки, места на небе. Не будет тебе места и на земле. Уйдешь ты в земные глубины и не увидишь света. 1 Нинмах такая же богиня-мать, как Намму. Помимо мифа о сотворении людей, Нинмах связана с циклом мифов о Нингирсу, матерью которого она считалась.
