Назад в дневник Пишет PSYcheDELICATES
TRNS Проклятие ВрохусаСегодня с самого утра идет снег. Середина лета и все равно снег. Жители деревни давно привыкли к бесконечной холодной зиме, но Корин точно знал, что сейчас именно середина лета. Он посмотрел в маленькое оконце: узорные снежинки лениво парили в воздухе, опускаясь все ниже и ниже, как вдруг налетевший порыв ветра раздул диковинный ледяной костер, и крошечные дети воды и мороза рассерженно взвились маленькими белыми искорками.
- Папа, я видел маму, - тихий голос с полатей заставил плотника вздрогнуть от неожиданности.
- Тебе опять приснилась мама? - Корин обернулся, стараясь разглядеть сына в темном углу над печкой.
Худая фигурка скользнула серой тенью вниз, и семилетний Сумит устроился на коленях отца. Прижавшись всем телом к его широкой груди, мальчик поднял голову.
- Нет, я видел ее там, - он протянул руку в сторону окна. - Она звала нас. Неужели ты опять ничего не слышал?
Сумит смотрел на отца снизу вверх большими печальными глазами и ждал. Что Корин мог ему ответить? Плотник видел, как бьется тоненькая жилка на шее мальчика, и чувствовал, что к горлу подкатывает тугой комок. В последний месяц сына все чаще преследуют видения погибшей пять лет назад матери. Корин погладил льняные волосы мальчика и, тяжело вздохнув, задумался... Да, как раз пять лет прошло с того момента, когда в его семью пришла беда, а жизнь в деревне превратилась в сущий кошмар. Срок немалый, но плотник помнил каждую мелочь, как будто все случилось только вчера...
Далия хотела приготовить к годовщине свадьбы пирог. Поэтому чуть свет замесила тесто, поставила опару доходить возле теплой печки, а сама прихватила берестяной туесок и собралась в лес за черникой. Соседка рассказывала, что еще несколько дней назад видела первые спелые ягоды, а сейчас их, пожалуй, и не счесть - погода всю седьмицу стояла жаркая, солнечная. Корин проводил жену до порога, поцеловал и попросил возвращаться поскорее - сегодня еще много работы, а за проказником Сумитом нужен глаз да глаз. Вот и сейчас сынишка оседлал деревянного коня и раскачивался изо всех сил, рискуя в любой момент шлепнуться на пол просторной светлицы...
Далия не вернулась... Плотник искал два дня - обшарил каждый кустик, заглянул за каждое дерево, но все было бесполезно. Она исчезла без следа. А на третий вечер, как начало смеркаться, в дом ввалилась полубезумная деревенская пророчица и дико завыла, бешено вращая глазами:
- Ведаю, ведаю, где жена твоя! Мается, горемычная, среди мерзких дикарей, что поклоняются горному духу Врохусу! - ведьма запустила руки в грязные, нечесаные волосы, закрутилась волчком, запричитала. - Торопись, плотник, чует сердце беду - не доживет Далия до утра!
Подхватилась колдунья, выскочила во двор и припустила вдоль улицы, не обращая внимания на неистовый лай деревенских собак...
Корин очнулся от крика - напуганный колдуньей Сумит забился в угол и плакал навзрыд, закрывая глаза маленькими ладошками. В отчаяньи человек готов поверить во что угодно, вот и плотник раздумывал недолго - подхватил на руки хныкающего сынишку, да и подался к соседям за помощью.
Дружно жил в деревне народ: и радостью делились щедро, и в беде никогда не бросали, поэтому собрались мужики споро. Вооружились кто чем мог - кто вилами, кто топором, а кряжистый кузнец пришел с самым настоящим мечом. Служил молчаливый силач в молодости наемником в княжеской дружине, вот и сберег на всякий случай. А уж где искать дикарей, подсказал старый охотник: много лет назад встретил он одного из них возле Черного ущелья.
Если бы не багровые отблески пламени на скалах, долго бы пришлось мужикам бродить ночным лесом, пробираясь через бурелом и каменные завалы. Вышли они на свет костров, высыпали всей толпой на древнее капище, и сердце Корина застучало тревожным набатом: завернутая в белый саван, Далия лежала возле жертвенного камня. А рядом сидел полуголый шаман и рисовал углем на ее лице черные узоры. Плотник подбежал, оттолкнул в сторону дикаря, прикоснулся дрожащими пальцами к холодной щеке жены и замер. Поздно... Далия была мертва... Корин сжал кулаки и, обратив взор к далеким звездам, закричал. Страшно, по-звериному. Долго звук его голоса эхом метался в теснинах мрачного ущелья, распугивая ночных хищников...
Кто первым схватился за оружие и начал бойню, плотник уже не помнил. Все было как в тумане: метались в свете костров люди, сверкали топоры, стонали умирающие, вымаливая прошение или посылая проклятия... Крестьяне перебили всех с безжалостной злобой, а упирающегося шамана Корин притащил к жертвеннику. Дикарь непрестанно повторял, что они отбили раненую женщину у лихих разбойников, но уже ничем не смогли помочь. Плотник же смотрел на него невидящими глазами и ничего не слышал - выжженная горем душа жаждала только мести...
- Не оскверняй священный камень человеческой кровью, - попросил шаман, поняв, что смерть неизбежна. - Врохус не простит надругательства.
Но Корин опять ничего не услышал, достал нож и без колебаний всадил его в сердце жестокого дикаря. А сам опустился рядом, не в силах удержать рвущиеся наружу рыдания. Подошел угрюмый кузнец, опустил тяжелую руку на плечо и устало сказал:
- Все кончено, Корин, надо уходить, - в глазах воина затаилась печаль. Он единственный из всех хорошо понимал, что именно крестьяне только что совершили. Но мог ли бывший наемник судить их за это?
Вернулся плотник домой окровавленный, почерневший от копоти и совершенно седой... А утром небо затянули свинцовые тучи, потянуло с гор могильным холодом и пошел снег. Он падал несколько недель, пока не покрыл все вокруг толстым пушистым ковром. Речушку за околицей сковал лед, и началась долгая зима. Вечная. Раскрасившая мир бесчисленными оттенками черно-белых тонов. Жители предгорной деревушки пытались покинуть проклятое место, но раз за разом дороги приводили их назад - Врохус не желал отпускать пленников. Люди в конце концов смирились со своей участью и, слабея с каждым годом от голода и холода, потихоньку умирали...
Текущий рейтинг
5Оценил
1 человек
(1) 